Михеева Н.Н., д.э.н., проф., зам. председателя Совета по изучению производительных сил Министерства экономического развития РФ и Российской академии наук

Проблемы развития малых городовпредставляют собой лишь один из аспектов общих проблем пространственного развития. До того, как начать разговор о проблемах малых городов, представим общую картину пространственного развития России, которая, на первый взгляд, не относится к малым городам, но по большому счету происходящие сдвиги в пространственном развитии определяют место в нем малых городов, а также возможности, которые есть у малых городов для того, чтобы встроиться в эти процессы.

Пространственная структура российской экономики в советский период формировалась на основе государственных планов. В основу планов закладывались общие для всех экономик принципы рационального размещения производства, такие как учет при размещении сравнительных преимуществ различных регионов, ихрациональная специализация, минимизация издержек производства и транспортных затрат и т.д. Однако экономические критерии не были определяющими при выборе приоритетов пространственного развития, поскольку страна решала политические и геополитические проблемы, в том числе, задачи укрепления обороноспособности, освоения новых территорий и развития экономики отсталых регионов, включая развитие экономики национальных республик. Даже в тех случаях, когда размещение определялось на базе экономических критериев, это были критерии практически замкнутой экономики Советского Союза, в котором Российская Федерация была лишь частью «единого народнохозяйственного комплекса», затраты и результаты оценивались на основе внутренних цен, структура которых сильно отличалась от цен мировых рынков.

Было ли размещение производительных сил тогда эффективным?

Проблема определения эффективности является чрезвычайносложной и многоаспектной. В самом общем представлении – эффективность это соотношение затрат и результатов. Можно говорить об экономической, социально-экономической, социальной, общественно-политической эффективности, соизмеряя экономические, социальные, политические результаты и затраты на их достижение. С точки зрения определенности и количественного выражения этих понятий проще всего, вероятно, говорить об экономической эффективности, хотя и в этом случае определение затрат и результатов является непростой задачей.

Если говорить строго, то сравнивать эффективность пространственной структуры Российской Федерации в плановый и современный периоды некорректно, поскольку это разные типы экономик, нацеленные на различные конечные результаты, тем более, что статистических данных для корректных сравнений нет. Однако нам представляется, что на качественном уровне такие сопоставления уместны. Сравнения сделаны в огромном количестве постсоветских публикаций, в которых безаппеляционно заявляется о более высокой эффективности рыночного пространственного распределения факторов и результатов производства по сравнению с плановым.

Оценивая качественно результаты планового размещения производительных сил, следует отметить, что оно обеспечивало не только решение социально-политических задач, стоящих перед страной, но и нацеливалось на решение проблем собственно пространственного развития: сближение уровней экономического развития различных регионов,занятость трудовых ресурсов, сравнимый уровень обеспеченности социальными услугами и даже сближение уровня доходов населения. Вместе с тем, никто не отрицает значительных проблем, которые существовали в пространственной организации экономики, которые сказываются до сих пор, в том числе, проблемы малых городов, которые были достаточно острыми и в советское время, неперспективных деревень и т.д.

Разрушение плановой системы стало своего рода «чистым экспериментом», когда пространственноеразвитие стало определяться рыночными факторами и инерцией или унаследованными особенностями развития, поскольку центральная власть особенно на начальном этапе реформ не располагала ресурсами для регулирования пространственного развития, более того, отказ от государственного регулирования, в том числе и пространственного развития, был одним из основных принципов проводившихся реформ. В результате мы имеем почти 20-летний опыт «свободного плавания» в рыночных условиях прежде жестко планово зарегулированной пространственной структуры российской экономики.

Логичным представляется предположение, что изменения пространственной структуры, происходящие под влиянием рыночных механизмов, в том числе, «санация» экономики регионов во время кризисов, в результате которой должны улучшиться позиции наиболее конкурентоспособных регионов, направлены на повышение эффективности экономики в целом. Статистически проверить эту гипотезу затруднительно, поскольку не решены проблемы методологического и статистического характера, позволяющие оценивать эффективность структурных сдвигов, в этой связи мы рассмотрим некоторые аспекты преимущественно качественных оценок.

 

Направления изменения пространственных пропорций

Описанию изменений пространственных пропорцийв постсоветский период посвящено множество работ, общей чертой отмечаемых в них пространственных сдвигов является смещение населения, трудовых ресурсов, производства в западном и юго-западном направлениях, что подтверждается имеющейся статистикой.

К числу наиболее устойчивых пространственных структур относится распределение населения по территории страны. Его кардинальные изменения произошли в начале 90-х годов, современные тенденции формируются на фоне сокращения численности населения страны в целом и определяются демографической ситуацией, которая неблагоприятна в подавляющем числе регионов, и межрегиональными миграционными процессами, интенсивность которых невелика.

После начала экономических реформ при сокращении населения России в целом его численность увеличивалась лишь в трех федеральных округах: Южном, Северо-Кавказском и Центральном, более конкретно – в Центральном округе — в московской агломерации, в Северо-Западном округе – только в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. Наиболее интенсивно население сокращалось в Дальневосточном и Северо-Западном округах. Однако,если взять абсолютные цифры снижения численности населения, то абсолютный лидер – нестоличная часть ЦФО – 2,8 млн. чел. в 2012 году по сравнению с 1990 годом, Приволжский федеральный округ – 2 млн., Сибирский и Дальневосточный примерно по 1,8 млн. В тройке макрорегионов с наиболее сильным сокращением численности населения кроме «традиционных» Дальневосточного и Сибирского оказался Приволжский округ, расположенный в центре страны и располагающий достаточно благоприятными природными условиями, тем не менее, интенсивно теряющий население.

Динамика численности населения определяется естественным приростом, который в подавляющем большинстве регионов является отрицательным, и миграцией. В течение всего реформенного периода основным направлением миграционных потоков является перемещение населения с севера и востока на запад и юг. В 90-е и начале 2000-х годов миграция была обусловлена преимущественно неэкономическими факторами.

В последние годы возникли новые процессы, которыми характеризуется миграция. Кризис 2008-2009 годов ознаменовался значительным сокращением миграционных потоков в 2010 году, в 2011-2012 годах количество мигрантов увеличилось, однако, показатели миграционных потоков не достигли уровня 2007-2009 годов. Изменилась структура миграционных потоков. Снизилась доля миграции в Центральный округ и Южный округа, но существенно повысилась доля положительного миграционного потока в Северо-Западный округ. В число округов с положительной миграцией вошел Уральский округ. Северный Кавказ оказался в числе округов, теряющих население за счет миграции. В Сибирском и Дальневосточном округах снизились абсолютные показатели оттока населения, в общем миграционном потоке увеличилась доля Приволжского округа. Общее направление миграционных потоков – в столичные агломерации и крупные индустриальные центры не изменилось, хотя интенсивность их снизилась.

Важным стало изменение характера миграционных процессов, на которых все больше сказываются экономические факторы, обусловливающие миграцию. В 2000 году зависимость между величиной коэффициента миграционного прироста и уровнем среднедушевых доходов населения не наблюдалась, а при исключении регионов с самыми высокими доходами и положительным приростом (Москвы и ХМАО-Югры) она становится отрицательной. Ситуация 2012 года обратная. Коэффициенты миграционного прироста увеличиваются вместе с увеличением доходов населения, тем самым уровень доходов населения стал существенным фактором, определяющим миграционные потоки. Из чего следует, что факторы, формирующие пространственную структуру населения, стали или все более становятся рыночными.

Изменения пространственной структуры валового регионального продукта, промышленного производства являются результатом сырьевой, экспортно-ориентированной модели развития российской экономики, когда в структуре ВРП растет доля Центрального и Уральского федеральных округов за счет роста нефтегазовых доходов, кроме них положительную динамику структурных изменений имеют только Южный и Северо-Кавказский округа, получающие масштабную государственную поддержку. В промышленности растут доли Урала и Северо-Запада,а также ЦФО, однако доля последнего в общем объеме промышленного производства только недавно достигла уровня 1990 года, что явилось результатом перелома тенденции к деиндустриализации экономики Центрального округа, действовавшей в течение всего реформенного периода.

Сдвиги в структуре сельского хозяйства имеют очевидные причины, оно смещается вслед за населением в наиболее благоприятные регионы юга и центра. В структуре промышленности увеличились доли Урала и Северо-Запада,

 

Показатели эффективности размещения производства

Для пространственных систем, являющихся сложными социально-экономическими образованиями, улучшение характеристик пространства (социальных, экологических, инновационных, политических), даже не сопровождаемое ростом экономической эффективности, можно расценивать как признак рационализации пространственной организации и улучшения качества экономического пространства. Распространенным методом исследования качественных изменений пространственной структуры является построение разного рода рейтингов. Для характеристики качественных изменений пространства использовался индекс развития человеческого потенциала.

Мы используем в оценке 2 традиционных экономических показателя – производительность труда и фондоемкость производства и один рейтинговый – индекс развития человеческого потенциала.

Темпы роста производительности труда были рассчитаны за 1997-2013 годы по 79 субъектам Российской Федерации (Ненецкий автономный округ учтен в составе Архангельской области, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа – в составе Тюменской области, Чеченская Республика из расчетов исключена.

Производительности труда в среднем по РФ выросла в 2013 году по отношению к 1996 году почти в 2 раза. В 23 регионах темпы роста производительности были выше среднероссийских, при этом явной зависимости между исходным уровнем ПТ и темпами ее роста не обнаруживается.

Регионы, лидирующие по темпам роста производительности, представлены тремя группами: регионы с низким базовым уровнем производительности, на фоне которого темпы роста производительности существенно превосходили среднероссийские (Республики Дагестан, Адыгея); ресурсодобывающие регионы, в которых вводились новые крупные мощности, что обеспечило значительный рост производства (Сахалинская область, Чукотский автономный округ); регионы с преобладанием в структуре производства обрабатывающей промышленность, рост производительности труда в которых обусловлен модернизацией и созданием новыхпроизводств (Калужская, Ленинградская,Пензенская, Калининградскаяобласти, Республики Марий Эл, Башкортостан, ряд других регионов).

Оценка вклада региональных факторов и сдвигов в пространственной структуре в рост производительности труда в экономике России в целом показывает, что изменения в пространственной структуре производства практически не оказывали влияния на динамику производительности труда по экономике в целом, доминирующим фактором, ее определяющим, был рост производительности труда в отдельных регионах.

Из этого следует, что изменения в размещении производства сказывались преимущественно на росте производительности труда в регионах, но их масштабы были недостаточны для изменения межрегиональных пропорций распределения производства. Невысокая степень влияния пространственной структуры на рост производительности труда обусловлена тем, что доля каждого отдельного субъекта Федерации в совокупном показателе ВДС, за исключением небольшого количества крупных регионов, находится в пределах 1-2%, поэтому изменения их доли оказываются несущественными с точки зрения динамики пространственной структуры в целом.

Другим условием, определившим доминирование внутрирегиональных факторов, стало практически повсеместное сокращение, либо незначительный рост численности занятых в экономике, в связи с чем рост производства в большинстве регионов происходил за счет производительности труда.

Эффективность использования основного капитала характеризуется показателями фондоотдачи, эти показатели могут служить хорошим инструментом для оценки пространственных сдвигов при наличии корректных статистических данных.

Пространственное распределение основных фондов в течение всего периода менялось за счет ввода в действие новых фондов и выбытия старых. Суммарные показатели ввода в действие основных фондов включают ввод новых производственных фондов, являющийся результатом нового строительства и модернизации производства, а также новые фонды в жилищной и инфраструктурной сферах.

Более 45% основных фондов за период 1997-2012 годов было введено в Центральном и Уральском федеральных округах, абсолютными лидерами по объемам введенных в действие основных фондов являлись Москва, Ханты-Мансийский автономный округ, Московская область и Ямало-Ненецкий автономный округ. Причем в случае Москвы значительные объемы ввода новых фондов не связаны с размещением новых производств, это преимущественно жилищное и транспортное строительство. Это тоже следствие сырьевой модели развития российской экономики.

Оценка вклада внутрирегиональных факторов и факторов пространственной структуры в совокупный рост отдачи основных фондов показывает, что в отличие от производительности труда на фондоотдачу пространственные факторы оказывали более существенное влияние, в отдельные годы (1997, 2003) на долю региональных факторов приходилось около трети общего изменения фондоотдачи.

Оценивая влияние структурных сдвигов в производстве на изменение качества экономического пространства, мы предполагаем, что качество экономического пространства улучшается (или размещение производства становится более рациональным), если в динамике в структуре производства и занятости увеличивается удельный вес регионов, имеющих высокие показатели качества жизни населения.

В практике международных сопоставлений уровня и качества жизни широко используется индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП). Динамика индекса развития человеческого потенциала по российским регионам представлена в докладах ООН относительные позиции регионов в рейтинге ИРЧП по годам меняются незначительно, в расчете использовались показатели ИРЧП за 1994 год – первый послереформенный год, по которому есть официальные данные по ВРП и оцененным с их использованием ИРЧП, и последняя публикация ИРЧП – 2013 год.

Анализ соотношений изменения ИРЧП и изменения доли соответствующего региона в занятости показывает наличие слабой положительной связи, т.е. в структуре занятости увеличивалась доля регионов, в которых быстрее росли показатели ИРЧП, однако связь не является статистически значимой. Тенденция является слишком слабой для того, чтобы утверждать, что произошедшие сдвиги в занятости привели к улучшению качества экономического пространства, однако, по крайней мере, нельзя утверждать о наличии обратной тенденции.

Аналогичный расчет для изменения структуры производимой добавленной стоимости в 2013 году по сравнению с 1994 годом показывает, что стоимостные пропорции производства оказываются более подвижными, чем пропорции пространственного распределения занятости, однако даже в этом случае гипотеза относительно изменения структуры производства в пользу регионов с высокими показателями ИРЧП статистически не подтверждается.

 

Выводы

Представленные результаты анализа произошедших за постсоветский период сдвигов в структуре расселения, распределения основных фондов, производства показывают, что изменения пространственных пропорций находились под влиянием экспортно-ориентированной сырьевой модели развития российской экономики. Наиболее подверженной изменениям оказалась структура стоимостных показателей – валовой добавленной стоимости и отгруженной продукции промышленности. Пространственное распределение населения остается относительно стабильным, что является результатом низкой мобильности населения.В этих условиях наиболее успешными оказываются ресурсоориентированные регионы. Кризис 2008-2009 годов показал, что эти же регионы оказываются наименее устойчивыми к внешним шокам, они в наибольшей мере подвержены изменению внешних условий.

Анализ развития малых городов показывает, что успешные малые города расположены, как правило, в успешных регионах. Состояние экономики соответствующего субъекта Федерации является важнейшим условием, определяющим положение малых городов. Однако очень важным фактором является наличие внутренних факторов и резервов роста города, а также эффективность их использования.

Новые возможности для развития малых городов могут возникнуть в связи с реализацией принятого в июне 2014 года федерального закона ФЗ-172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации», в соответствии с которым в число документов стратегического планирования включены стратегия пространственного развития Российской Федерации, определяющая приоритеты, цели и задачи регионального развития Российской Федерации и меры по их достижению и решению, а также стратегии развития макрорегионов страны, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

Стратегия пространственного развития Российской Федерации должна включать в свой состав научно обоснованные предложения по совершенствованию системы расселения на территории страны, приоритетных направлениях размещения производительных сил.

Принятие этого документа породило новые надежды, а возможно и иллюзии, относительно изменения сложившихся подходов к разработке и реализации региональной политики, в том числе, четком определении политики в отношении развития малых городов.